Что такое природа?

Статьи

Природа — это общепринятое понятие, с которым знакомы все, пока нас не просят дать ему определение. Это нормально: для него нет единого определения, и этот термин отвергается большинством академических дисциплин как в естественных, так и в гуманитарных науках. Тем не менее, он остается, и даже лучше: он в высшей степени политический — и тем более в то время, когда актуальна идея «защиты природы». В этой статье мы попытаемся разгадать ее тайны, проследив ее происхождение, ее эволюцию и последовательность вопросов, в которых она оказалась в центре внимания. Цель состоит в том, чтобы определить различные реальности, которые он охватывает, и конкретные способы, которыми мы относимся к ним в эпоху глобальных кризисов. Скачать картинки на рабочий стол -  Рысь в Амурской области

1. Как мы определяем «природу»?

В немногих энциклопедиях есть статья о природе . Тот, который был написан Дидро и Даламбером в 1751 году, уже опасался «этого довольно расплывчатого термина, часто используемого, но редко определяемого, который философы склонны использовать слишком часто», и Бюффон, который отвечал за его написание, быстро отказался от проекта. Его срочно заменили Даламбер и де Жокур, которые предоставили лишь робкий каталог « его различных значений, [которых] так много, что один автор может насчитать целых 14 или 15» , статья, состоящая в основном из перекрестных ссылок к более удовлетворительным, хотя и разнородным терминам , таким как «Система мира», «Причина», «Сущность», «Провидение» и даже «Бог» (рис. 1).

Даже сегодня специализированные энциклопедии , похоже, тщательно избегают понятия «природа»: это, например, примечательный случай Оксфордского научного словаря (2005 г.), а также Энциклопедии экологической этики и философии (2008 г.). Энциклопедический словарь экологии и наук об окружающей среде дает ему три строки, которые мало что говорят, а Словарь экологической мысли (2015), со своей стороны, предусмотрительно конкретизирует свои статьи («природа в философии», «обычная природа» ), таким образом старательно обходя идею самой природы — хотя это не мешает использовать ее во многих статьях. То же самое можно сказать и о философах .: природа не входит в число «основных понятий философии» в основных университетских учебниках, никогда не входила в программу каких-либо экзаменов или конкурсов по французскому языку, и это один из немногих учебников, посвященных ей, « Словарь техники и критики » Андре Лаланда . la philosophie (регулярно обновляемая с 1902 г.) подражает Даламберу, рекомендуя строгим мыслителям избегать использования этого слова, которое может означать все и его противоположность . Более того, этот термин открыто обходят многие ученые, предпочитая более определенные и прежде всего измеримые гипонимы – ведь в современную эпоху нет науки без количественной оценки – такие, как «биосфера», «биоразнообразие», «биоценоз», «экосистемы». и другие «физики» среди антропологов.

Таким образом, «природа» оставалась по существу «случайным» термином в европейских языках и почти никогда не была предметом передового академического теоретизирования, за исключением выражения «человеческая природа», получившего свой звездный час в XVIII в. Давида Юма или Жан-Жака Руссо [1] (рис. 2).

Тем не менее, экологический кризис снова выдвинул на передний план идею природы, и теперь это слово повсюду: этот факт показывает, что оно может и не означать «ничего» и что оно не может быть заменено на самом деле. В то время, когда говорят, что природа находится «в кризисе», когда каждый хотел бы «защитить» ее или даже «воздействовать» на нее, более чем когда-либо необходимо иметь четкое представление об этой концепции и ее разветвлениях . что предлагается сделать в этой статье [2] .

2. История загадочного слова

Этимология часто является отличным способом пролить свет на глубину термина; однако термин «природа» в значительной степени ускользает от этого подхода. Слово образовано от латинского глагола nascor., что означает «родиться», здесь в глагольной форме, называемой лежащей на спине, форме, которая может быть использована для построения причастия будущего времени (что здесь, похоже, не так, по крайней мере, его употребление в этом смысле неизвестно) или , как и другие латинские слова в -ure (культура, температура) обозначает способ существования. Таким образом, этимологически это был бы способ, которым человек рождается, своего рода изначальный характер, который затем исключает любое абсолютное употребление (фактически отсутствующее на протяжении всего доклассического периода). В классический период, когда молодые римляне из хороших семей отправлялись в Грецию для завершения своего интеллектуального образования, это слово было выбрано для перевода греческого phusis и стало его стандартным переводом. Фузисявляется одним из самых сложных понятий греческой философии, одновременно вездесущим (почти все великие труды философов-досократиков называются Periphuseos , это понятие выступает как цель любого научного или философского предприятия), но со значением и использованием это чрезвычайно варьируется от одного автора к другому или, точнее, от одной философской школы к другой. В конце апогея Греции Аристотель пытается составить каталог этих значений и перечисляет четыре основных [3] :

• порождение того, что растет;
• первый имманентный элемент, из которого происходит рост;
• принцип первого движения для каждого природного существа;
• и первобытный фон, из которого сделан любой искусственный объект.

Эти четыре определения можно было бы приблизительно резюмировать следующим образом: рост, принцип, сила и субстанция. Итак, мы находимся в области физики — термин, который иногда используется, — и все еще далеки от биологии и окружающей среды. Греко-римская природа обозначает еще не набор объектов, а скорее динамику, оживляющую материю, живую или нет (этот термин нечасто используется в книгах Философа по биологии).

На самом деле именно христианизация Европы изменит значение слова natura . Действительно, в христианской космологии (рис. 3) вся динамика может исходить только от Бога: только Он один творит мир и оживляет его, Он вне природы и ничто вне его, тогда как у греков боги были подчинены для природы они были еще по-своему животными, одушевляемыми импульсами, страстями и потребностями. В авраамических монотеизмах вся реальность теперь есть только творение , совокупность пассивных объектов, задуманных и устроенных демиургом, и из которых возникает только Человечество, которое одновременно является частью этого творения, но призвано выйти за его пределы.. Эта иерархия является чрезвычайно оригинальной идеей, которой, по-видимому, нет ни в одном другом великом цивилизационном бассейне: человечество тогда уже не является полностью частью природы, и вся ценность их существования лежит фактически за пределами природы, в царстве Бог. Следовательно, больше нет natura naturans , творческого начала, которое есть простой синоним Бога, и natura naturata , являющейся его творением, — зная, что добрый христианин должен презирать земное [4] , так как именно через аскезу человек поднимается к Бог. Таким образом, само слово «природа» в Средние века почти не будет употребляться, по существу вернувшись к своему этимологическому употреблению.

Только в эпоху Возрождения природа вернулась в европейский интеллектуальный ландшафт после повторного открытия древних текстов, но без какой-либо реальной теоретизации ее значения: тогда природа рассматривается либо как целое творение (включая человека или нет), совокупность физических сил, регулирующих мир («законы природы»), или даже некая абстрактная сила реальности, иногда аллегорически именуемая в «Природе» с большой буквы, этакий земной эмиссар божественной воли, даже женский и благожелательный аналог Всемогущего Отца (природа уже в конце античности аллегоризировалась под материнской фигурой Исиды, которая позже секуляризировалась в идее «Матери-природы» [5] ) (рис. 4). Тот факт, что Платон, метафизик по преимуществу,кажется, не интересовался этим понятием , которое было слишком материальным, в то время как философы постепенно возводили его в классическую эпоху в качестве главного арбитра того, что является или не является философским понятием, что, вероятно, позже способствовало его презрению со стороны большинства Европейская академическая традиция, и это до сих пор.

3. Разнообразие употребления слова

Несмотря на эту неприязнь к академическому миру, слово «природа» остается 419 ^-м наиболее употребляемым словом во французском языке из 60 000 слов, перечисленных в обычных словарях. Он претерпел ряд разовых модных воздействий как в период романтизма, так и во время культурной революции 1960-х и 1970-х годов, в частности, из-за его фундаментально подрывного характера, поскольку противопоставление «природы» и «культуры» делает его идеальное средство, когда дело доходит до вызова установленному порядку («возврат к природе») — хотя «установленный порядок» также является в точности одним из значений «природы» [6] …

В исследовании, опубликованном в 2020 году [7] , была предпринята попытка рассмотреть значения и использование слова «природа» на основе обзора словарей, некоторые из которых имеют до 20 различных и часто противоречащих друг другу определений. Все эти ответвления, по-видимому, сводятся к четырем основным идеям :

• Совокупность материальной реальности , которая не является результатом человеческой воли (в отличие от искусственности, намерения и культуры);
• Вся вселенная как место, источник и результат материальных явлений, включая человека или хотя бы его тело (в отличие от сверхъестественного, метафизического или нереального);
• Сила в принципе жизни и изменения (противостояние инерции, неподвижности и энтропии [8] );
• Сущность , совокупность конкретных физических свойств и качеств объекта, живого или косного (противодействующего денатурации).

Эти четыре определения кажутся чрезвычайно разнородными во многих аспектах: одни включают людей, другие явно исключают их, одни относятся к объектам, а другие к абстрактным явлениям или персонажам. Поэтому они могут служить основой для радикально различных или даже противоречащих друг другу « сохранений природы » и даже, для некоторых, сделать такую ​​идею абсурдной: мы сгруппировали эти определения и то, что они могут представлять с точки зрения сохранения природы, в таблице 1.

4. Что защищать?

Как мы видели, природа множественна: из этого следует, что ее защиту также пересекают несколько течений , которые складываются, а не сменяют друг друга с течением времени, по мере появления новых проблем.

4.1. Охрана природы как совокупности ресурсов

Исторически сложилось так, что человеческие общества в первую очередь защищали природные « ресурсы » (древесину, дичь, «полезных» животных и растения…) [9] , причем сама «природа» была слишком абстрактной и слишком массивной, чтобы быть объектом прямого человеческого действия. Уже в период мезолита оседлые человеческие группы начали экономить часть своих ресурсов, чтобы обеспечить свое воспроизводство и постоянство. Позднее это управление было возложено на специализированные корпорации, как, например, во Франции Управление водными ресурсами и лесами, созданное Филиппом ле Белем в 1291 г., а затем модернизированное Кольбером в 1669 г. Нэнси), который был великим защитником природных ресурсов в конце 19-го века, столкнулся со все более свирепым аппетитом лесозаготовителей (рис. 5).

4.2. Защита природы как среды обитания

С оседлостью пришли идеи о здоровье и безопасности . Действительно, человеческие поселения привлекали целый ряд комменсальных или паразитических видов, не всегда желательных, как животных, так и растений и даже бактерий. Организация жилой средыпоэтому быстро стала необходимостью для всех человеческих обществ, в частности путем истребления определенного числа животных, объявленных нежелательными, часто с помощью экзогенных домашних хищников (собак, кошек, куньих, виверровых, кур и т. д.), а затем с помощью пестициды. Это развитие происходило вместе с антропизацией ландшафта, в первую очередь за счет морфологического (каналы, террасы, выравнивание) и растительного (плодовые деревья, декоративные деревья, живые изгороди) развития. Эта новая комфортная среда обитания вскоре стала эталоном того, какой должна быть природа , но природа здесь культивируется и приручается ., и радикально противостоит дикой природе, считающейся враждебной и опасной. Таким образом, эта природа определенно является социоэкосистемой, природой, которая считается средой для человеческой деятельности, и в значительной степени идет вразрез с другими концепциями природы. Именно этот идеал латинские скотоводы называли locus amoenus , своего рода естественным садом (рис. 6). Этот идеал действительно встречается и в истории садоводства, ландшафтного дизайна и городского планирования, особенно в 19 ^веке с модой на городские парки (Гайд-парк был основан в 1820 году, Буа-де-Булонь – в 1852 году, Центральный парк – в 1869 году). Поскольку это идеал, мы можем связать его с 4 ^-м определением природы, определением нормативного архетипического состояния .

Защита этой прекрасной и эстетичной природной среды известна под особым названием энвайронментализм , термин, который очень хорошо содержит его антропоцентрическое измерение и который следует отличать от экологизации. На самом деле речь идет, прежде всего, о защите человека сначала от дикой природы, а затем быстро и от самих человеческих напастей: именно в этом отношении и появлялись различные постановления об этих напастях, будь то создание в древности канализации и уборных. , затем более важные меры, связанные с промышленной революцией (рис. 7): во Франции, например, имперский указ от 15 октября 1810 г., касающийся « мануфактур и мастерских, распространяющих нездоровый или неприятный запах », а в Англии создание в 1815 г. вОбщество сохранения открытых пространств и пешеходных дорожек Commons . Большинство первых природоохранных законов подпадают под эти рамки и защищают очень специфическую «природу», которая представляет собой одомашненную природу , рассматриваемую как опору Человечества, и при этом вовсе не обязательно менее легитимную.

4.3. Охрана природы как комплекса памятников и ландшафтов

Представление о природе претерпело революцию в 18 ^веке : тогда жители Запада закончили наносить на карту всю планету , которая вдруг показалась на удивление маленькой. В то же время исследователи дали представление о пространственном распространении разных видов, позволив понять, что некоторые из них действительно безвозвратно исчезли, тогда как до этого всегда можно было представить остаточные популяции (даже для ископаемых видов, рис. 8). . Таким образом, осознаешь, что Бог, кажется, не «воссоздает» свои творения, если Люди уничтожают их, и тогда отношения с природой резко меняются с первым романтическим поколением: затем природа переходит от таинственной матери бесконечного изобилия к хрупкому полю битвы . истории человечества .

Таким образом, в 19 ^веке под влиянием промышленной революции идея « защиты природы » постепенно прорастала на Западе – и на этот раз вклад в это движение внесли в основном художники, интеллектуалы и писатели, такие как Чарльз Бокье во Франции или Джона Мьюира в США. Четвертое определение, по существу, будет использоваться снова: охрана касается архетипического состояния места, которое мы постараемся сохранить как есть и сделать его памятником под различными административными обозначениями (национальный парк, памятник природы, классифицированное место и т. д.). . Поэтому в основном это впечатляющие пейзажи и биологические или геологические особенности .охраняемые в то время, от гейзеров Йеллоустона (рис. 9) до колониальных охотничьих угодий, наряду с лесом Фонтенбло, получившим охрану в 1861 году благодаря художникам-натуралистам барбизонской школы, придуманным как «художественный ряд», так как это было последнее место в Париже, где еще можно было любоваться очень старыми деревьями. Таким образом, эта «природа» по сути представляет собой ландшафт, который будет охраняться, но на этот раз не для непосредственного использования в качестве среды обитания, а для более редкого эстетического и интеллектуального использования. Существует также идея, что эти места должны быть защищены от осквернения цивилизацией, присоединяясь для случая к первому определению, которое будет доведено до крайности в Америке, где дикая природабудет рассматриваться как образ рая именно потому, что он остался таким, каким его создал Бог, а не испорченным деятельностью человека [10] . В то же время зарождение националистических течений закрепит эту защиту природного наследия в особо заметном подходе к идентичности [11] . Охрана символических видов осуществлялась в конце 19 ^века очень похожим образом.

4.4. Охрана природы как совокупности экосистем

Только с появлением в 1935 году концепции экосистемы возродилось видение «природы» как объекта науки, сначала как объекта науки, а затем как объекта охраны. В то время как консервационистская традиция была решительно фиксистской и привязывалась к инертным или малоизменяющимся объектам (или, по крайней мере, рассматривалась как таковая), более динамичное видение природы должно было развиться под влиянием Дарвина и восстановить престиж третьего определения, которое мы имеем. данный. Одной из фигур-хранителей этого перехода является знаменитый американский лесник Альдо Леопольд, автор посмертного труда («Альманах округа Санд»)., 1949) считается «библией» американской экологии (рис. 10). Хотя Леопольду еще не был знаком термин «экосистема», он, тем не менее, призывал к активному сохранению «биотических сообществ», позднее (1992 г.) переименованных в « биоразнообразие ». Леопольд способствовал созданию неосвоенных лесных заповедников, охраняемых не по эстетическим или туристическим причинам, а явно из-за их биологической и экологической важности, в отличие от национальных парков, которые до этого почти все располагались в засушливых или горных районах.

Таким образом, эта новая охрана природы, рассматриваемая как совокупность экосистем, на этот раз основана, по существу , на научных критериях, таких как биоразнообразие, эндемизм и экологическая функциональность, что ведет к крещению «обычной природы» в сохранении, поскольку основные функции зависят от большого часть по наиболее многочисленным видам [12] . Абстрактные представления о биологических функциях, материальных потоках вещества (воды, углерода, азота) и энергии также вступят в игру, и их важность для человеческих обществ будет воплощена в 2005 году в концепции « экосистемных услуг », популяризированной « Экосистемами тысячелетия» . Отчет об оценке , подготовленный по заказу ООН в 2000 году .Таким образом, природа больше не является инертной и пассивной, а становится платформой для обмена между биотическими сообществами, в которых человечество является одним из действующих лиц среди других, могущественных, но в то же время хрупких и зависимых.

4.5. Охрана природы как набора условий, благоприятных для жизни, какой мы ее знаем

Масштаб радикально изменился в конце двадцатого века: речь шла уже не об охране объектов, а скорее о явлениях во все возрастающем масштабе и, наконец, в глобальном масштабе. Сама идея резервации находит здесь свои пределы, так как эти потоки и явления в значительной степени переполняют их, и поэтому в пересмотре нуждается вся организация человеческих обществ., потому что эта защита больше не может быть удовлетворена горсткой пустынь или горных районов, которые освящены, потому что они в любом случае непродуктивны. Климат, циркуляция воды и баланс биоразнообразия зависят не столько от Йеллоустонского парка или Долины монументов, сколько от использования плодородных почв великих речных равнин, где сосредоточена вся деятельность человека, а искусственное разделение природы и человека кажется весьма иллюзорно [14] (рис. 11).

Таким образом, новой задачей охраны природы в 21 веке будет защита природы в самом сердце антропогенных пространств, которые в настоящее время в значительной степени господствуют над планетой и, прежде всего, над протекающими через нее потоками материи — это то, что некоторые называют « антропоцен »  [15] . В дополнение к тщательной защите последних оставшихся неиспользованных экосистем, эта новая охрана природы должна также быть сосредоточена на социо-экосистемах, населенных большим разнообразием человеческих, нечеловеческих, живых и неживых агентов, все из которых поддерживают сложные отношения. (читай: Биоразнообразие - это не роскошь, а необходимость ). Один из подходов к этой новой природе называется « экология примирения » [16] ., цель которого сделать антропогенные пространства благоприятными для биоразнообразия с помощью целого ряда методов и разработок. Сельское хозяйство также должно быть переосмыслено так, чтобы оно больше не образовывало моновидовые пустыни, насыщенные ядовитыми веществами, а создавало биоразнообразие, поддерживающее качество почвы, здоровье насаждений и людей, которые там живут [17] .

Таким образом, в дополнение к технической и административной задаче мы являемся свидетелями настоящей философской революции : природа больше не находится «вне» Человека, и границы между вниманием, уделяемым природе и человеческому населению, до сих пор строго разделялись на Западе между материальными науками. и науки о человеке, исчезают. Таким образом, этот эпистемологический переворот логически сопровождается новой философской продукцией, отмеченной в США такими академиками, как Дж. Бэрд Калликот, или во Франции такими авторами, как антрополог Филипп Дескола, социолог Бруно Латур, философ Катрин Ларрер, сгруппированных вместе под ярлык « экологические гуманитарные науки ».